Словарь постмодернизма - апель

(Apel) Карл-Отто (р. в 1922) немецкий философ, один из основоположников современной вер-сии философии постмодерна. Окончил Гетевский уни-верситет (Франкфурт-на-Майне), где в 1972 стал про-фессором философии. Ученик Э.Ротхакера; испытал влияние концепций Пирса, Хайдеггера, Витгенштейна, Гадамера, Дж.Остина, Хабермаса, Дж.Серля. Основные сочинения: "Идея языка в традиции гуманизма от Дан-те до Вико" (1963), "Трансформация философии" (1973), "Идея трансцендентальной грамматики" (1974), "Идейная эволюция Ч.С.Пирса: Введение в американ-ский прагматизм" (1975), "Теория языка и трансценден-тальная грамматика в свете вопроса этических норм" (1976), "Новые попытки объяснения и понимания" (1978), "Контроверза "Объяснение-Понимание" в свете трансцендентального прагматизма" (1979) и др. Фунда-ментальной основой философии А. является презумп-ция "лингвистического поворота" в философии, поня-того в качестве "трансформации prima philosophia в фи-лософию языка" и ориентирующего философское ис-следование на анализ языка как исходной реальности человеческого бытия (в этом контексте А. солидаризу-ется с цитируемой им позицией Гёльдерлина: "мы есть, начиная с разговора"). По определению А., "философия сегодня сталкивается с проблематикой языка как осно-вополагающей проблематикой научного образования понятий и теорий и своих собственных высказываний, а это значит осмысленного и интерсубъективно зна-чимого выражения познания вообще". Философия, та-ким образом, не является более ни моделированием "бытия", "сущего" или "природы", т.е. онтологией, ни рефлексией над "сознанием" или "разумом", т.е. гносе-ологией, становясь отныне реакцией на "значение" или "смысл" языковых выражений ("анализом языка"). В качестве основных лейтмотивов современной филосо-фии А. выделяет следующие: 1) "первый лейтмотив обусловлен ориентацией на форму языка", 2) второй "интуицией контекстуальности предпонимания фено-менов, контекстуальности, в свою очередь обусловлен-ной среди прочего также и языком: ведь он позволяет оценить то искусственное и случайное, что оказывает влияние на исторически обусловленную подоснову жизненных миров". Согласно А., названные лейтмоти-вы задают в современной философии языка новую тра-дицию, которая по своей природе является одновремен-но и постметафизической, и постфеноменологической: "оба эти лейтмотива почти полностью дискредитирова-ли в наши дни гуссерлианскую претензию на обоснова-ние философии в качестве строгой и беспредпосылочной науки, апеллировавшую к аподиктической очевид-ности усмотрения категорий или интуитивного пости-жения сущностей" (см. Постметафизическое мышле-ние). Согласно апелевской рефлексии, разрешение сло-жившейся в современной философии языка ситуации может быть определено как конституирование "транс-цендентальной семиотики, которая в качестве транс-цендентальной прагматики языка преодолевает недостатки семантического анализа языка, благодаря чему она и включает в себя феноменологическую очевидность". Конституируемую им философскую концепцию языка А. артикулирует в этом контексте как "попытку снятия феноменологии трансцендентальной се мистикой". Стремясь избежать парадигмальных крайностей субстанциальности онтологизма и внесубстанциальности аналитической философии, А. строит "трансцендентально-герменевтическую" концепцию языка, основывая ее, с одной стороны, на признании того, что язык является трансцендентальной величи-ной", а с другой фиксируя своего рода виртуальность его статуса как "условия возможности диалогического взаимопонимания и понимания самого себя". В свете этой установки А. анализирует роль языка не только в герменевтических процедурах "понятийного мышле-ния, предметного познания и осмысленного действия", протекающих в рамках субъект-объектного отношения, но в первую очередь в контексте субъект-субъект-ных отношений. Эти отношения трактуются А. как ин-терсубъективная коммуникация, которая в принципе "не может быть сведена к языковой передаче информа-ции", но "является одновременно процессом достиже-ния согласия". Язык выступает в этом контексте не только механизмом объективации информации и экс-прессивным средством, но и медиатором понимания. Более того, коммуникация мыслится А. как основанная на предпонимании, условием возможности которого яв-ляется "языковой консенсус", т.е. "согласованное пони-мание смысла в неограниченном коммуникативном со-обществе". А., таким образом, дистанцируется от трак-товки языка в классической философии, в рамках кото-рой процессуальное понимание "уже выражено, отчуж-дено и установлено на долгий срок" в логически арти-кулированных структурах (наподобие гегелевского "объективного духа"); от обыденного языка, который трактуется А. в духе Хомского как своего рода per-formance, презентация языка в ткани конкретно-ситуа-тивной языковой практики; от искусственных языков, представляющих собою, по А., "лишь приватную акту-ализацию неизменной системы формализма". Ориги-нальная концепция языковой коммуникации А. консти-туируется в контексте его трактовки языковых практик в качестве языковых игр. А. обосновывает свою пози-цию тем, что, во-первых, коммуникативная речевая практика, будучи зависимой от лексического дискурса и связанная необходимостью следовать грамматичес-кой организации языка, изначально построена на пре-зумпции "следования правилу", а во-вторых, порожда-ет внутри ограниченного правилами пространства бес-конечное число вариантов своего разворачивания (ва-риативность "семантических каркасов"). В этой связи акты речевой коммуникации представляют собой, по А., языковые игры. Знак в данном контексте может быть, по А., функционально использован по следую-щим регистрам: а) "в смысле категории первичности: иконическое использование знака, чтобы схватить про-токольно бытие как таковое в ходе окрещивания-называния данного феномена"; б) "в смысле категории вто-ричности: использование знака как индикатора для идентификации по отношению к ситуации объекта име-нования, существующего и причинно обусловливающего чувственное восприятие"; в) "в смысле категории третичности: символическое использование языка для опосредования первичности и вторичности в частно-сти, для определения экстенсионального значения дан-ного имени (что уже начато определением через инди-каторы) и установления связи с интенциональной де-терминацией соответствующего понятия (детермина-ции еще ожидаемой, но принципиально возможной)". Концепция языковых игр А. знаменует собой новый этап развития философии постмодерна. Если трактовка языковых игр Витгенштейном предполагала опору на взаимодействие между субъектом и текстом как возни-кающим в контексте языковых практик, а в рамках фи-лософии постмодерна процедуры отношения к тексту приобретают статус исходно-базовых, то А. трактует языковую игру как субъект-субъектную коммуникацию, участники которой являют друг для друга текст как вербальный, так и невербальный. Такой контекст не только выдвигает на передний план герменевтическую подоплеку языковой игры, но и задает особую артику-ляцию проблематики понимания как взаимопонимания ее участников. В парадигме доапелевского постмодер-на, который сегодня с достаточной степенью правомер-ности может быть оценен как постмодернистская клас-сика, текст понимался как "децентрированный" и под-лежащий "деконструкции" (Деррида), как принципи-ально аструктурная "ризома" (Делез и Гваттари), допу-скающая любые возможности своего "означивания" (Кристева), что с неизбежностью предполагало примат судьбоносного "означающего" над "означаемым" (Ла-кан). Современная же (постапелевская) версия постмо-дерна смягчает ранне-постмодернистский радикализм, отчасти восстанавливая в правах классическую для фи-лософской герменевтики и генетически восходящую к экзегетике презумпцию понимания как реконструкции имманентного смысла текста, выступающего у А. в ка-честве презентации содержания коммуникативной про-граммы партнера в контексте языковых игр, которые реализуются, таким образом, как "сплетенные с жиз-ненной практикой прагматические квази-единицы ком-муникации или взаимопонимания". Выступающий в ка-честве текста коммуникативный партнер не подлежит произвольному означиванию и, допуская определен-ный (обогащающий игру) плюрализм своего прочте-ния, тем не менее предполагает аутентичную трансля-цию семантического ядра своего речевого поведения в сознание другого, который вне этой реконструкции смысла не конституируется как игровой и коммуника-тивный партнер. Сама ситуация языковой игры, таким образом, требует в качестве условия своей возможнос-ти понимания как обоюдно взаимной реконструкции имманентного смысла произносимых текстов, а понятийно оформленное "языковое понимание в коммуни-кативном сообществе" выступает необходимым "регу-лятивным принципом" коммуникации, предотвращая возможность ее обрыва, языковой изоляции субъекта, теряющего не только партнера и себя в качестве партне-ра, но и саму возможность обретения смысла. В этом отношении, по самоопределению А., осуществленная им "трансцендентально-герменевтическая рефлексия условий возможности языкового взаимопонимания в неограниченном коммуникативном сообществе обосно-вывает единство prima philisophia как единство теорети-ческого и практического разума", а фигура А. выступа-ет рубежной фигурой перехода от классического пост-модерна к современному (см. After-postmodernism). (См. также Трансцендентальная семиотика.) М. А. Можейко